Смерть по фэн-шуй - Страница 21

– Толя, а ты что-то про инфаркт говорил, – неожиданно подал голос Гоша. – У Александра Анатольевича что, сердце больное?

Что я говорила? Мы с Гошкой работаем вместе меньше года, но уже начали даже думать одинаково, словно супруги с многолетним стажем! А вот Толик явно ни о чем таком не задумался – он заморгал удивленно и немного испуганно:

– Кажется, нет… по крайней мере, он никогда не жаловался. А про инфаркт я просто так сказал, выражение есть такое.

– А-а. Ну ладно. – Гошка помолчал немного, потом нехотя добавил: – Ты все-таки поосторожнее с ним. Мало ли.

Лосевы жили почти за городом, в небольшом коттеджном поселке. Толик открыл калитку своим ключом и торопливо направился к дому, не давая нам времени полюбоваться ухоженным газоном, окаймляющим с двух сторон дорожку, выложенную красно-желтой плиткой. Я не удержалась, поймала паренька за рукав:

– Толя, почему у вас трава зеленая? Ноябрь заканчивается, ей давно пора пожухнуть.

– Трава? – Он с недоумением посмотрел на меня, потом перевел взгляд на газон. – А, это сорт такой специальный, канадский. Она даже зимой из-под снега зеленая торчит.

Вика остановилась рядом с нами, а Гошка поднялся на крыльцо и слегка толкнул дверь.

– Открыто! – сообщил он и тут же уточнил у Толика: – Это нормально?

– Конечно. – Парень взял Вику за руку и тоже двинулся к крыльцу. – На своем участке какой смысл среди дня запираться? Калитка закрыта, и этого достаточно.

Поскольку мы явились к Лосевым вчетвером, чинного знакомства с супругой Александра Анатольевича не получилось – на нас с Гошкой просто не обратили внимания. Я воспользовалась этим, чтобы осмотреться хотя бы в гостиной. Похоже, что человек, занимавшийся интерьером этой комнаты, всем цветам предпочитал зеленый. Известно, что зеленый – цвет надежды, он повышает работоспособность и все такое прочее, но я лично отношусь к нему с осторожностью. Травка во дворе – это да, это приятно, тем более что она, если верить Толе, и зимой под снегом зеленеет. Но в доме, в комнатах, я бы поостереглась использовать зеленый в большой массе. Здесь же поработал дизайнер, которому были чужды подобные предрассудки. Нежно-салатный цвет стен, зеленые занавески, обитые зеленым велюром диван и кресла, зеленые сиденья у массивных, напоминающих не сильно уменьшенные копии царского трона стульев.

Лидия Семеновна – молодая и действительно очень симпатичная женщина, – увидев пасынка, сначала ахнула и бросилась к нему, но, сделав шаг, остановилась, попятилась и опустилась на диван, прижимая ладони к щекам.

Александр Анатольевич, наоборот, поднялся со стула и смотрел на сына со смешанным чувством радости и удивления.

Бледный, встревоженный, Толя, продолжая держать Вику за руку, торопливо заговорил:

– Папа, ты же не подумал, что это я взял скрипку? Ты же знаешь, мне бы такое и в голову не пришло!

– Конечно нет. – Голос Александра Анатольевича дрогнул, и он осторожно коснулся плеча сына. – Скрипка – это очень неприятно, но я знаю, что ты здесь ни при чем.

– Ты ни при чем, – шепотом подтвердила Лидия Семеновна. Кроме меня, этого шепота никто не услышал, но ей это и не было нужно. Все еще прижимая ладони к щекам, она смотрела на отца и сына, и в глазах ее стояли слезы.

– Но я очень рад видеть тебя. Ты… – Лосев-старший кашлянул и отвел глаза в сторону. – Ты прости меня. Тебе не нужно было уходить.

– Это ты прости меня, папа. – Толя неловко потянулся обнять отца и только тогда вспомнил про Вику. – Ой! Что же я… Папа, познакомься, это моя жена. Лида, – он обернулся к мачехе, – это Вика.

– Здравствуйте. – Девушка выдернула свою ладошку из пальцев Толи и шагнула вперед – испуганная и вместе с тем воинственно настроенная. Посмотрела на Лидию Семеновну и улыбнулась дрожащими губами: – Очень приятно познакомиться.

– Очень приятно, – эхом откликнулась та.

А Александр Анатольевич неожиданно начал заикаться:

– В к-ка-аком смы-ысле же-жена?

– Ну, мы пока не расписаны, – немного смутился Толя, – но это ничего не значит. Вика – моя жена.

– А как же Людмила? – некстати вспомнила Лидия Семеновна.

– При чем здесь Людмила? – вспыхнул Толя. – С Людмилой мы расстались, она мне совершенно неинтересна! Я давно сказал ей, что все кончено, что я люблю другую женщину!

– Толя, подожди, – попросил его отец. – Мне тоже не особенно интересна Людмила, но согласись, жениться в твоем возрасте – это не самый…

Договорить ему не удалось – Толя, пунцовый от волнения, снова схватил Вику за руку:

– Папа, не дави на меня! Я не хочу с тобой снова ссориться, но пойми, пожалуйста, что я уже взрослый! Я не советуюсь и не прошу у тебя разрешения! Я просто знакомлю тебя со своей женой!

– Но твоя учеба…

– И про учебу тоже я не хочу разговаривать! Я работаю в казино, и работа мне нравится, вот так! – Похоже, парнишка пошел вразнос, и сейчас мы получим очень шумную и очень некрасивую семейную сцену.

Я вопросительно взглянула на Гошу. Он кивнул и вышел на середину комнаты:

– Прошу прощения, но все эти вопросы вы сможете обсудить позже. А сейчас у нас имеется проблема более важная. Нам по-прежнему нужно найти скрипку. Предлагаю всем успокоиться, сесть и поговорить, наконец, о деле.

– Ох. – Александр Анатольевич быстро потер виски кончиками пальцев. – Вы совершенно правы. Гоша, Рита, я очень благодарен вам за то, что вы привели Толю, но теперь нужно сосредоточиться на поисках скрипки. Вы совершенно правы. Действительно, давайте сядем. – Он указал нам на кресла. – Толя, единственное, о чем я тебя сейчас прошу, – это больше не исчезать. Я все понимаю и не собираюсь на тебя давить, но и ты должен… в общем, сядь, пожалуйста! И вы м-м-м… Вика, тоже присаживайтесь.